Ночной разговор

(Владимир Туркин)

В изголовье уснувшего города

Только звезды, да Пушкин, да я…

Владимир Туркин

Город спит и во сне улыбается, В небе звезды мерцают, маня. Александр Сергеевич Мается – В изголовье сидит у меня.

Посидел, помолчал, пригорюнился, Головою курчавой трясет… – Что, брат, Пушкин? – в сердцах говорю ему. – Ничего, – молвит, – так как-то все…

Скушно, сударь. Куда бы полезнее Почитать. Где же книжка твоя? Так-то, брат. В изголовье поэзии Только звезды, да Туркин, да я.

Жарко!

(Игорь Шкляревский)

В столовой автопарка жарко!

Внизу шурует кочегарка.

В окне блестит электросварка.

А со стены глядит доярка.

Игорь Шкляревский

Сижу в столовой автопарка. В столовой автопарка жарко. От щей в желудке – кочегарка. В глазах блестит электросварка. Ко мне подходит санитарка. А санитарку звать Тамарка. Она по паспорту татарка. А у нее в руках припарка. А со стены глядит доярка. Ее зовут, наверно, Ларка. Есть у нее сестра – свинарка. И муж – бухгалтер зоопарка. На горизонте – друг Захарка. С Захаркой друг его Макарка. В зубах у первого цигарка. А у того в кармане старка. Сидим в столовой автопарка. Там где-то жуткая запарка. А нам ни холодно, ни жарко. Нам хорошо! Эх, старка, старка…

Приключение в комиссионном магазине

(Белла Ахмадулина)

Затормозил изящный лимузин, в пути не сбившись с усложненной трассы, и я, дитя сомнений и пластмассы, вошла в комиссионный магазин.

Среди партикулярного старья нашла колпак, которого алкала душа моя. С изяществом бокала у зеркала

остановилась я.

Он выглядел как старый баклажан, в нем было что-то от орды татарской, от благовоний шашлыка по-карски, карающих безумных горожан!

В углу рыдал гриппозный продавец… – Вы говорите, шил колпак художник? – Помилуйте! – А кто? – Да он сапожник, он вертопрах и Каин, наконец!

Печальна сущность злых полугримас! Изящен хор больных столпотворений! Оплаканы сюрпризы повторений, хрустально изнуряющие нас…

Я молвила: – Колпак упаковать! Мне ненавистны нити канители, заняться надо им на той неделе и горестно переколпаковать.

С тех пор, томясь сознанием вины, взывал во мне нездешний голос мрака. Я, наконец, устала как собака и продала колпак за полцены.

Баллада о Кларе

(Николай Доризо)

Клара, Девочка, Вихрем влетает ко мне. От смущения я Прилипаю к стене. – Понимаете, Коля,– Она говорит, – У меня, понимаете, Сердце горит!

Полюбила я Карла, А он – идиот. Он позорной, Неправильной жизнью живет! Он женат на мещанке, На глупой козе… Понимаете, Он на неверной стезе!

Он меня, представляете, Выгнал взашей И кораллы Из розовых вынул ушей. Помогите! – Подумав, я дал ей совет: – Украдите У этого Карла кларнет!

О святая наивность, Ты кредо мое. О святая невинность, Храните ее!

…Тут она засмеялась Светло и земно И на крыльях любви Упорхнула в окно.

Я к окну подошел – Хорошо на душе! Я не зря На десятом живу этаже.